Как только молодой сеошник замер в углу и перестал стонать, инженер Яндекс.Поиска бросился к столу и стал строчить, заполняя многочисленные формуляры.

Внезапно в кабинет без стука вошел Волож, одетый в черную генеральскую форму, столь любимую всеми руководителями Яндекс, рассеяно ковыряя зубочисткой во рту.
Молодой инженер, ведомый от внезапности его появления каким-то подсознательным армейским автоматизмом, вскочил со стула и неловко отдал честь, приложив руку к “пустой голове”. Суровое лицо Воложа помягчело: «Ну, не надо, не надо этого…» — сказал он таким голосом, что у подчиненного не возникло никаких сомнений: только так и нужно…

«Ну, как он? — спросил Шеф, вальяжно раскинувшись в глубоком архаичном кресле, купленным Яндексом ещё на послевоенной распродаже трофеев Рейха, кивнув подбородком на лежащего в луже крови Васю Тицькина, — “Раскололся?” — «Попробовал бы у меня только не расколоться!», — начал было инженер с запалом, но тут же осёкся, взглянув с тревогой на пока пустую графу ”выявленная ссылочная масса”, девственно белого документа на своём столе. После паузы, желая разбавить неловкий момент большей убедительностью, он кивнул на сеошника и выпалил где-то слышанную в кино фразу: “Я и не таких раскалывал…”.

В кабинете воцарилась тишина. Воткнув несколько дротиков с проворотом в логотип Google на кружке Dart, Волож нехотя отвлёкся, чтобы поковырять в носу, выпрямив натруженные ноги, и о чём-то глубоко задумался...



Вернувшись в присутствие, и увидев стоящего перед собой по стойке смирно инженера поисковых служб, а также помятого жизнью, стонущего о чём-то своём наболевшем, сеошника, прикованного в углу кабинета к трубе парового отопления ведущей куда-то в недра поискового движка на первом этаже, глаза Воложа снова заблестели смыслом, и он наконец вспомнил, зачем зашёл.

“Ты эта..” - вальяжно начал он, - “ты это поаккуратнее смотри с ним, он нам живой нужен, понял? А то даже у меня наверху было слышно, как ты его башкой по стене долбил”. Волож потянулся за последней папироской из помятой пачки, позволив молнией метнувшемся к нему инженеру Яндекс услужливо поджечь сигарету стоящей невдалеке свечёй, в слегка деформированном от ударов и покрытым паутиной причудливых свастик трофейном канделябре.

Инженер хорошо знал, что Шеф разрешал применять к упрямцам различные способы воздействия. Но ради справедливости стоит заметить, что Волож не поощрял прямого насилия, и сначала, когда только пришёл в Яндекс ещё с гражданки, пытался даже робко возражать, дескать, “не надо, ребята”. Но его подчиненные каждый раз умудрялись “перестараться”, “увлечься”, наконец, банально ”сорваться”… В конце концов, он смирился и с этим, ведь эти люди делают русский поиск - они просто любят свою работу, они болеют за чистоту и релевантность индекса, вон даже ночью работают как заведенные.

К тому же насилие в небольших количествах даже полезно для общего дела: несколько десятков ничего незначащих “трагических случаев”, которые разрастутся тысячами слухов по всей сети, и, глядишь, в следующий раз очередной беспринципный дорвейщик или владелец линкопомойки задумается, озадачится, вовремя проявит свою гражданскую позицию… Это спасёт не только его собственное здоровье, но и время Яндекса, послужит большей релевантности поиска, что в итоге приведёт к большему удовлетворению общества, а, значит, и самого… правительства.

И, правда, невероятным образом, во все представительства Яндекс вскоре повалили странные, нигде не работающие красноглазые молодые люди, жаждущие, умоляющие на коленях исключить их сателлитные сетки из индекса, приносящие аккуратные рукописные списки URL-страниц с барыжными ссылками, как своих, так и всех своих родных и сетевых знакомых. Волож и сам иногда удивлялся силе своего гения, тем многоходовкам и каверзным диалогам, которые осуществлял под прикрытием таинственного Платона. “Главное, чтобы никто не догадался” – крутилось в голове Воложа-Платона, когда он докуривал свою папироску.


Неспешно думая свои мысли и разглядывая деформированную челюсть Васи Тицькина, сбитую слегка набок хорошо поставленным хуком с левой, Волож мысленно хвалил молодого инженера: «Толковый парень, быстро учится, может, и выйдет из него толк».
Течение мысли поискового генерала прервал сильный удар в дверь, скорее похожий на хруст ломающегося дерева, после чего дверь распахнулась, и в кабинет стремительно вошли – это был Сегалович.

Человек в черной фуражке и длинном кожаном плаще долго всматривался в темный угол, где пускающий кровавые сопли Вася Тицькин, томно постанывал, едва шевелясь и периодически подёргивая конечностями. Когда кровавые пузыри немного поубавились, очнувшись от этого чудного зрелища, Сегалович немного с раздражением спросил, обращаясь к Василию: ”Хто ты?”. Тугой кляп не позволил ответить молодому сеошнику, лишь отчаянное мычание полилось в ответ.

Волож услужливо перебил мычащие звуки, исходящие из окровавленного тела в углу, - то ли человека, то ли сеошника, - разобрать в темноте было сложно. “Это местный сеошник, Илья, вчера вечером поймали, ссылочным барыжил, на Украину пытался сбежать”. Скулы вошедшего мужчины заиграли, правая рука сразу потянулась куда-то под пиджак, где неясно проступили контуры войсковой кобуры. Быстро вставший Волож мягко положил свою руку поверх, как бы успокаивая-останавливая руку решительного гостя: ”Илья, не наши это методы, пусть сначала подельников своих сдаст – индекс хоть чуток подчистим”.

Сеошник Тицькин облегченно выдохнул, разминая задеревеневшие запястья в тугой окружности стальных наручников, с хрустом завернутых за его спину.
Сегалович опуская на пол капающий чем-то темным вантуз, позволил инженеру услужливо снять его фуражку с потного лба и устало присесть на поданный стул, после паузы расслабления неожиданно перейдя на визг: ”Вот из-за таких малолетних ^@#$в, выдача уже вторые сутки хер знает чем забита”. Подсовывая табуретку к Васе поближе, он принялся гнать с новой силой: “Между прочим, молодой человек, нормальные люди страдают в удовлетворении своих естественных человеческих потребностей, из-за таких как…”.

Недоговорив, он швырнул в лицо Тицькина им же принесённый и ещё влажный вантуз. ”Всё забили своими гавносай…”



Память возвращалась медленно, Вася не помнил, как он попал сюда. Он попробовал оглядеться: на левой стене висели виды Нидерландов и под ними была короткая подпись: Yandex N.V., на правой - на всю стену зияла огромная эмблема Яндекса с текстовой подписью ниже: “Найдутся все”. Мимо васиных глаз стремительно пронеслась вся его недолгая молодая жизнь: школа, универ, какие-то особенно отчаянные пьянки, первая (и последняя) девушка – потом были одни дорвеи и интернет, продажные ссылки и Сапа, большего он ничего не помнит. Интернет и манимейкинг стали его всем.

Вася судорожно силился вспомнить, цепляясь за клочки скользких воспоминаний, но последнее, что вспоминалось, это поставленная на компиляцию новейшая версия его дорвея, и пока бинарник компилился, он решил по-быстрому вылезть из своей норы в гастроном, чтобы, наконец, купить вожделенного батона… дальше был провал в памяти.

Темнота окутала воспоминания.

Очнулся он уже под утро, от звука легкой приятной вибрации пола под ним, голова шла кругом и с висков капала свежая венозная кровь. По характерному скрипучему звуку Вася определил – под ним движек Яндекс.Поиск на дизельной тяге, и на этот раз опыт матёрого дорвейщика не подвёл его. Он понял – они выследили его, и теперь он в их руках.



«Хорошо», — наконец сказал генерал Волож, и Вася Тицькин весь напрягся, престав стонать - по тону сразу почувствовав, что сейчас большая беда случится одновременно с его кишечником, мочевым пузырем, и, возможно, сердцем… Увидев, что немного переборщил со строгостью к сеошнику, Волож смягчил тон и обращаясь к инженеру сказал напутствуя, почти по-отечески, разве что не произнес перед этим слово “сынок”:

1. Все ссылки добыть и из серпа выпилить
2. Прошить ему Яндекс.Бар и Яндекс.Хром без возможности деинсталляции
3. “А самого Васю” – и тут Волож зловеще засмеялся, примерно так – ”ха-ха-ха”, - “отправить в научную роту”. Типа, - “Хоть какая-то польза будет для Родины от твоей креативной хитрожопости, мальчик” – засветился он изнутри, сфокусировано глядя прямо в единственно открытый и заплывший глаз Васи.

На этом Волож и Сегалович стремительно развернулись и, не прощаясь, изошли из помещения духом, в процессе этого неестественно растягиваясь в пространстве всем телом и его членами в сторону родного яндексовского буфета.

И только где-то в пустынных коридорах Яндекса едва слышимый голос сеошника отчаянно прохрипел им вслед: ”Братцы, я всё скажу, вы же не звери…какая нахрен… “научная рота”… зачем беспределить… вот мой логин/пароль от Сапы, там вся сетка, все ссылки до одной, там…”.

После одиночного глухого звука удара над ночным офисом повисла густая тишина. Возможно, это и случайность, но на следующее утро на один акаунт в Сапе стало меньше.



Вечерело, солнце уже почти закатилось за горизонт, ефрейтору научной роты Тицькину предстояло заправить ещё 49 картриджей, прежде чем он мог рассчитывать на отбой.

Порошок тонера неприятно щекотал нос и скрипел на оставшихся расшатанных и редких зубах, слезы прокладывали на черном лице две белые борозды-канавки вниз, мир виделся мутно и как-то нереально, а в немытой (уже два месяца службы) блохастой васиной башке всё крутилась последняя фраза Воложа: ”Ну, вот мы и познакомились с тобой, Вася…”