Копирайтеры прибывают с каждым днем, их число становится критическим и недалек тот день, когда для них начнут создавать специализированные учреждения.

9.00. Обычное утро.
Санитарка тетя Клава лениво обходила кровати, протирала тумбочки, звенела пустыми склянками и громко, нарочито, зевала, демонстративно показывая бесполезность своих стараний. Обитатели палаты уворачивались от дородного тела и спешили реализовать намеченные на утро планы.
Тихий сумасшедший и всеобщий любимчик Сева, что свихнулся, пытаясь запихать в текст банковских услуг фразу «жеребец из Майями», тихо плакал в углу. Как оказалось потом, ТЗ ему дали по ошибке, но санитарам, которые приехали по вызову соседей, статья понравилась. Они с трудом успокоили Севу, бившегося лбом о стену и повторяющего «Жеребячья ипотека, жеребячья ипотека!» и облаченного в смирительную рубашку отправили в скорбный дом. А сейчас блаженный вытащил горшок из-под кровати Набокова и сквозь слезы требовал наказать последнего за плагиат. В подтверждении своих слов он перевернул личный горшок, демонстрируя уникальные завитушки в ночном исполнении.
Клава, одним движением швабры, уничтожила компромат, оставив автора в горестном созерцании дерьма более удачливого соседа.

10.00. Завтрак.
Миша избил рекламиста Пашу. За то, что тот смог его убедить в полезности применения горчицы непосредственно на язык перед употреблением овсяной каши. Миша сомневался до последнего, но рубящие фразы и демонстрация розового языка рекламного писаки сломали подозрительность скромного рерайтера. Драку прекратили быстро. Извлекли пузырек со специями изо рта Павла, дали таблетку глюкозы Мише, отвесили подзатыльник Марку Твену за объявление «всеобщего срача» по больнице.
Завтрак закончился без значимых происшествий. Сева не расставался с горшком и требовал от Набокова опровержений прямо на плакате о вреде курения. Набоков морщил нос и делал вид, что не замечает горшка на столе, упорствуя в своем авторстве.

11.00. Обход врачей.
Перед самым обходом Петенька завершил рерайт второго тома «Капитала». Загадочно улыбаясь, он прятал под рубашкой исписанные листы, готовясь передать их главному врачу. Иван Степанович, психиатр в третьем поколении, имел неосторожность пообещать Пете три витаминки в красивой желтой оболочке. Сева, наконец, спрятал горшок с доказательствами плагиата, но содержимое необъяснимым образом исчезло. Сначала пало подозрение на копипастера, который воровал все подряд и страдал развитой клептоманией, но измазанная спина Набокова развеяла все сомнения.
Во время обхода подтвердился диагноз «стекольщика». Он утверждал, что собаку съел на пластиковых окнах. Санитары продемонстрировали врачам обглоданный хвост местной дворняги. Прописали клизму… каждый день.
Утвердили курс лечения «модератору»: ежеутренний «постинг» по палатам на предмет выявления неадекватности экскрементов содержимому меню больницы. С правом долговечного бана любому любителю жрать цветы из горшков.

12.00. Полдень.
Привезли блогера. Долго не могли определить его специализацию. Поместили к копирайтерам, так как рекламные наколки по всему телу отвечали передовым основам писательского искусства. Миша помирился с Пашей и пошел на дегустацию кипятка. Сева униКАЛизировал первый в этот день стул и теперь следил за Набоковым, который косился на содержимое горшка, явно запоминая расположение и крутизну наплывов.

13.00. Обед
Миша таки попробовал кипятка и требовал на обед замороженную курицу. Паша пытался кусать хлеб коренными зубами из-за отсутствия передних, раздумывая о неблагодарности целевой аудитории.
Пришла женская половина «дома скорби», традиционно кланяясь в пояс «модератору», который изучал меню и записывал в блокнот легкоперевариваемые ингредиенты блюд. Оживился новенький блогер. Пытаясь продемонстрировать наиболее удачную рекламную наколку распахнул халат, напрочь испортив аппетит всем присутствующим.

14.00. Послеобеденный отдых
В женской палате собралась секта самых успешных сумасшедших. По обыкновению они встали на подоконники, логично предполагая, что так они будут лучше видны остальной публике. Особенно красив был Сева с горшком и Паша с выбитыми зубами. Их заметили и заставили отмывать окна от отпечатков сплющенных морд, которые они называли не иначе, как «рекламные лица».

17.00. Раздача лекарств
На этот раз микстуры доверили «модератору», свихнувшемуся на почве употребления горячительных напитков, завязавшему и сошедшему с ума от нахлынувших возможностей. Копирайтеры привычно спрятались под одеяла, гадая, каким будет сегодня способ поглощения микстур и витаминок. Например, вчера, Марк Твен, набрав предельное число штрафов за обзывания Набокова, принял литр касторки посредством клизмы. Из женской палаты раздалось довольное кудахтанье — разноцветные таблетки рассыпали по полу, предоставляя уникальную возможность проявить природные наклонности ряду пациенток.

18.00. Личное время
Копирайтеры поймали Wi-Fi. Долго били его за обещание безлимитного интернета, оставив пару комментариев прямо на безмятежном лбу сумасшедшего провайдера. Стасик был обижен до глубины души и ушел в туалет, где попытался синхронизировать потоки нескольких унитазов с альтернативной подачей информации мимо канализации. Испачкав стены и потолок информативным содержимым, был бит санитарами и выдворен из «серверной».

День продолжался...