А расскажу я вам сказку запутанную, да поучительную! Не для всякого уха, но кое-кому по носу! Про юродивого хитрого и безграмотного, да болтливого!

Пришел он в городок из земель заморских, лоскуточком стареньким прикрытый, ручку жалобно из-за котомки протягивал. Песни пел душевные, как увидит барина, сядет рядышком, глазки к небу поднимет и заводит: «Ой, ты свет батюшка, очи ясные, не пройди мимо, защити человечка плохонького от пинков подмастерьев злых и нападок базарных».

Барин расчувствуется, платочком слезы промокнет, да гаркнет на братию мастеровую, а напоследок убогого рублем наградит. Правда были и такие, что хитрость дурашливую сразу разгадывали, хитреца прочь гнали, не давали и полы кафтана подержаться.

А юродивый не унимался, там рублик отхватит, там червончик зацепит, через годик лавку малую сколотил, стал голос подавать. Увидит, что покровитель большой и толстый по рядам движется и начнет из скворечника на всю площадь базарную орать: «Митька, сукин сын, ты почто вчера к сапогу каблук косой прибил?! Али я так тебя учил?»

Хмыкнет барин, на Митьку глянет и несет сапог к юродивому: «Может, ты глянешь, как лучше сделать?». Балабол и рад стараться, весь согнется, к ручке приложится, перстенек поцелует: «Не извольте беспокоиться, завтра с утречка и приходите!»

Приходит барин к обеду, почивать долго любит, прямиком к лавке отправляется. Там его уже заказ дожидается. Батюшки светы! Сапог сморщился, носки сплющились, гвозди повылезали, а мех наружу выполз!

Хмыкнул барин озадаченный: «Что ж ты дурень сделал то? Куда я теперь срамоту такую дену?»

А юродивый ему песню в ответ: «Торопился я батюшка угодить тебе, боялся неприятностей, сроки нарушить. А что неказисто, так вариант это пробный был, не показательный! Сейчас здесь молоточком пристукну, здесь шерстку подстригу, утюжком пригладим!»

Вокруг еще бояре подтянулись: «Не ругайся ты Иван свет Прокопыч, видишь, человечек старается, а ты на корню инициативу зарубить мечтаешь!»

Так и протянул наш юродивый еще годик. Сапоги лучше не стали, зато язык отрос по самые колени! И весь день по базару мечется, все дела его не касающиеся решает. В одном углу матюгнется, в другом покланяется, в третьем кошечку погладит.

И все б хорошо, да только люд мастеровой, на дурака поглядывая, рукава спустил, еле молотком шевелит. Дескать, а чего ломить зазря, поклонись вовремя и копеечку получишь.